Прослушать аудио-запись:
Скачать проповедь "Сцена Сценария №24: Первая Встреча Жертвы С Сенатором" в формате MP3
Титры: Наши дни.
Супермен в тюрьме с охраной, краткий диалог с начальником тюрьмы, выводят Жертву в наручниках, усаживаются в машину и едут на встречу с Сенатором. Жертва молчит, Супермен говорит: «Сценарий разворачивается в твою пользу, тебе предоставляют правительственную комиссию во главе с Сенатором. Есть что сказать?» Жертва: «Подскажешь, если стушуюсь». Супермен: «Пока тушуюсь я, а тебе – зеленая дорога. Успеха».
Жертва остановлен перед кабинетом, где его ждет Сенатор, Супермен заходит, Сенатор в окружении свиты, там же бывший следователь. Встреча Сенатора и Супермена, где Сенатор говорит о создании сенатской комиссии по данному инциденту, Сенатор задает ни к чему не обязывающие вопросы, кажется, что Сенатор в полноте осведомлен о сути прецедента, но до удивления звучат формальные слова, отсутствие интереса и стремление односторонне обвинить фанатическую секту и побыстрее все закрыть. Супермен не удивлен, он уже закрыт для высшей власти, но на конкретные вопросы Сенатора отвечает.
Сенатор: «Вы были в гуще событий, мне представили вас как самого компетентного человека по данному инциденту, что вам показалось самым важным в этом деле? Какого результата стремились достигнуть руководители секты? Известности? Рекламы своего учения?»
Супермен: «Погибли большинство членов этой секты, в том числе и дети. Я не думаю, что они пошли на такую жертву сознательно, чтобы рекламировать свое учение».
Сенатор: «Тогда это несчастный случай, чей-то срыв, стихийное бедствие, у кого-то сдали нервы и полилась кровь».
Супермен: «Я заметил другое, с обоих сторон была основательная подготовка к кровавому конфликту. С нашей стороны кто-то дал команду открыть огонь, со стороны общности тоже была команда на поражение».
Сенатор: «Вы можете представить доказательства этого? Иначе я разочаруюсь в вашей компетентности».
Супермен: «Могу, но не в полноте. У нас есть кадры, которые отснял один полицейский из охраны, пока он стрелял, включенный мобильник просто болтался у него на шее. В них можно увидеть запланированные действия с двух сторон. А наши криминалисты делают ужасные заключения, о чем даже страшно подумать».
Сенатор: «Так и не думайте, зачем подливать бензин в огонь, пресса уже разожгла огонь до небес».
Супермен: «Вы рекомендуете или приказываете?»
Сенатор: «Ни то, ни другое. Но предполагаю, что всем нам надо оказаться осторожными в суждениях, дело уже успело запутаться, еще не начавшись, и мы поступим благоразумно, если страсти затихнут как можно скорее. Произошла непредвиденная трагедия, за которую ни с кого не спросить, а надо жить дальше, у нас и без того множество проблем».
Супермен молчит.
Сенатор: «Похоже, что я говорю что-то не то, и мои слова не находят в вас одобрения. Но зайдем с одной стороны, пригласите этого человека. Я тороплюсь познакомиться с ним».
Вводят Жертву. Некоторое время оценивающих взглядов.
Сенатор: «Я здесь по единственной причине, Президент и Правительство глубоко потрясены тем, что здесь произошло. Создана комиссия, чтобы основательно разобраться во всех тонкостях этого запутанного дела, привлечены лучшие силы ФБР, отведена инициатива местных силовых структур. Мы разберемся в сути прецедента, виновные понесут наказание, можете мне довериться. Я не подведу своих избирателей. А они уже звонят мне день и ночь и требуют точного расследования. Но и вы пока под следствием, меру вашей вины мы еще не знаем, уж извините. А потому, у меня к вам есть множество вопросов и пока я не исчерпаю их, я не перестану вас вызывать. Времени у нас достаточно. Вы не возражаете?»
Жертва: «Вот лисица». В воздухе зависает топор. Лица присутствующих становятся каменными. Все не знают, куда провалиться.
Сенатор после угнетающей паузы: «Что же, и все таки у меня к вам есть вопросы, уж извините. Я располагаю не доказанной информацией, что вы были пастырем вашей секты, что вас рукоположил ваш знаменитый пастырь в прошлом великий мастер ринга восточных единоборств. И что на вас лежали решения и о сопротивлении власти, и о столкновении с вооруженной охраной. Что вы скажете по этому поводу?»
Жертва: «Мои ответы трудны для вашего восприятия, но я надеюсь, что мои слова будут воздействовать на многих из вас до конца ваших дней на земле, потому что в этих словах есть сила. Между вами и нами проложена великая пропасть, а моста нет. Вы рассматриваете происшедший прецедент в ряде текущих общественных проблем, в то время, как он восходит до основ вечности и планов Божиих для всего Творения. Но если это не так, то я легко покажу, что данный прецедент есть историческая эволюция борьбы богов, мы последователи христиан, которых гнали в Иудее во времена апостолов, в нашей крови течет кровь христиан, которых Нерон рвал львами на аренах цирков, в нас кровь Гуса и Лютера, в нас кровь пятидесятников России, которых убивали в Гулагах. Но вы не можете удостовериться, что это так, и никакое расследование не сможет этого показать. Что вы скажете на это?»
Сенатор: «Невозможность диалога с вами, действительно, есть, меня предупредили об этом. Но я выполняю поручение Президента и должен буду дать ему отчет. Так что, уж извините, я обязан составить объективную картину происшедшего и я сделаю это, несмотря на ваши возвышенные речи. Вопрос следующий: «Что явилось камнем преткновения между вами и нами, что мы не нашли общего языка и так жестоко встретились на поле битвы? В нашем государстве тысячи церквей и вероисповеданий и все мы веротерпимы, и год от года дела идут все лучше, в последние годы слово – «толерантность» принято почти всеми религиями и проблемы контактов исчезают. Почему с вами не так?»
Жертва: «Потому что все вы духовные преступники пред Богом. Толерантность в вашем понимании – это узаконенные фундаментальные права нечестивых людей и блудливых религий, а также - утопающих во грехах меньшинств нетрадиционной ориентации. Нет на вас грозного Моисея. Вы слепые вожди слепых, ваши глаза ороговели от греха и порока, у вас нет способности видеть широко и обобщенно, что всем – и вам, и нам равно угрожает один враг, что впереди у человечества общая беда. Да, верно, все мы сидим в одной лодке и шторм усиливается. «Народы трудятся для огня и племена мучают себя напрасно», - но кто из вас применит эти слова к себе и задаст Богу соответствующие вопросы? И кто решится искать и найти единственный путь спасения? Вам нужна толерантность, как беспринципность, а потому – никто из вас не способен решать задачи такого характера, а потому, вы представители негодного правительства, вы – разрушители Земли, вы разрушители Божественного Творения. Если вам скажут: «Дом заминирован, то вы ищите бомбу в доме». Но если вам говорят: «Экологическая катастрофа земли», - то вы уже пальцем не пошевелите в эту сторону, несмотря на то, что впрямую виновны в этом. Мы говорим вам о большем: «Апокалипсис, Армагеддон, явление «зверя и лжепророка», «тайна числа 666» - катастрофа человечества», - но вы только смеетесь над нами. Такие слова даже не касаются вашего сознания и не подвластны вашей воле, потому что несопоставимы с вашими возможностями.
Бог называет ваши дела Тайной Беззакония, потому что вы отвергли Моисея и не приняли Христа. Вы сами себе закон, а потому – беззаконники пред Богом. Решение об уничтожении нас вынесли вы, ваши руки обагрены кровью многих религиозных народов, в то время, как по воле Единого Бога уже пришел Примиритель народов, предсказанный еще Израилем, но вы воспротивились Ему. Впрочем, вы – цари на час! Мы становимся законодателями правосудия и завтра будем судить народы. Мы - будущие правители мира, но вы не можете этого принять. Почему? Потому что никто из вас не может объяснить ни нашего превосходства над вами в физической силе, ни нашего превосходства в силе духовной? Вчера мы интриговали вас законами физического совершенства и нас и уважали, и боялись. Сегодня мы победили смерть и достигаем законов Вечной Жизни и к нам исчез страх и интерес. Причина? Мы во главе нашего учителя Непобедимого стояли в логической цепи познания законов, ведущих к совершенству. Это нам позволяло обнаруживать пределы ограничений, через которые мы искали и находили прорывы в более высокие формы совершенствования. И это логически привело всех нас к принятию Христа и мы перешли к совершенствованию в духовном мире. Вы же, будучи беззаконниками, не знаете такой логической цепи познания».
Сенатор: «Извините, что перебиваю, вы не потеряете мысль?» Сенатор язвит над Жертвой, прекращая его монолог.
Жертва: «Пожалуйста».
Сенатор: «Нет ли у вас желания написать Президенту прошение или жалобу? Вы бы могли кратко выразить свой взгляд на суть произошедшего инцидента и тем самым справедливость могла бы восторжествовать».
Жертва: «Вы считаете, что можно подать иск в Гаагский суд чести на Нерона и его львов?»
Сенатор, отдыхая: «Можно, а почему бы и нет? Еще не поздно. Если будет истец, то будем судить и Нерона судом чести. И не только Нерона, но и Инквизицию и Полпотовскую Коммунистическую Идеологию».
Жертва: «Вы можете судить только своего агента Милошевича или двойников Хусейна. Ваши суды насмешили весь мир, как Потемковские Деревни, потому что прошиты белыми нитками. А с врагами своими вы расправляетесь без суда и следствия».
Сенатор: «С меня довольно». Раздражаясь: «Мне становится кое-что понятно, таких фанатиков я еще не встречал».
Помощник Сенатора: «Позвольте мне». Сенатор: «Пожалуйста».
Помощник - Жертве: «Давайте снимем маски своего геройства, мы снимем маски своей высокопоставленности, вы снимите маску своего апостольства или – кто вы там? Пророк или судья? И поговорим просто как люди, попавшие в одну трагедию. А между прочим, когда рушились башни близнецы в Нью-Йорке, то люди помогали друг другу спасаться, кадры, когда раввин выносил на себе мусульманина были на большом экране и все люди плакали, независимо от религиозных воззрений. Что? Мы так не можем подойти к нашей трагедии, нам надо только насаждать свое мировоззрение, спекулируя на крови убитых? А если мы сможем отнестись к этому прецеденту как люди, то, возможно, мы проложим бескровную дорогу в будущее? И будущие народы будут благодарны нам. Так как? Принимаем условия позитивного диалога?»
Жертва: «Поменьше бы душевных эмоций, как дешевых приемов, они ничего не делают. А что касается масок, то эгрегорические маски снимаются только смертью, потому что эгрегоры устоявшихся религий неразрушимы, вы должны знать об этом лучше меня». Помощник поджимает губы и замолкает.
Гнетущая пауза.
Помощник: «Мы не религиозные люди, мы государственные должностные лица».
Жертва: «Вы масоны, ваша религия вторая после иудаизма, если не считать Вавилона и Египта».
Помощник прокурора: «Позвольте мне, я желаю напомнить всем присутствующим, что мы здесь не для того, чтобы выслушивать пустые речи и заниматься излишней теософией, мы здесь для того, чтобы восторжествовал закон. Пусть погибнет мир, но восторжествует закон. Нам нужна правда… А наша теософия проста: даже карманная кража – святотатство, так как нарушает установленный Богом и властью порядок вещей, а уж тем более, когда речь идет о гибели людей... Поэтому мы должны всесторонне рассмотреть все обстоятельства этого дела, взвесить достоверные факты и прийти к единственно правильному решению. Давайте сосредоточимся на самом деле…
Но, прежде всего, я хотел бы напомнить, что это не частное дело. Налицо преступление против народа США, против демократии и всех тех ценностей, которые принесли отцы основатели на эту землю, пусть благословит ее Господь. Я говорю это только для того, чтобы обратить внимание комиссии на то, насколько важно всем нам быть внимательными ко всем обстоятельствам данного дела, не тратя время на пустые речи…
Я напоминаю всем, что Конституция и Билль о правах гарантирует всем лицам, проживающим в нашей стране, основополагающие права и свободы. Но Конституция исходит из того, что страна населена добрыми гражданами, стремящимися соблюдать порядок и добрый Закон. Но к злым гражданам Закон беспощаден, поскольку справедлив. Скажите, если бы в чьих-то руках, в руках какого-то человека, оказалась атомная бомба, как бы мы отреагировали? Мы, конечно же, изолировали такого человека ради безопасности общества. Независимо от того, добр он или зол, НАШ ДОЛГ его изолировать от общества, так как он несет потенциальную угрозу народу США, угрозу безопасности. Может быть, у вас (обращается к Жертве) было оружие - кто это мог проверить? И есть подозрение, что вы были вооружены, иначе не погибли бы люди наших силовых структур. А, может быть, вы спровоцировали наших людей взяться за оружие? У зверей даже прямой взгляд воспринимается как угроза, а вы спровоцировали полицейских нажать на курок… Если хотите жить в стае, то опустите голову и отведите прямой взгляд в сторону. И это справедливо, потому что все мы живем в совершенном Союзе, и этот Союз предоставляет народу США совершенное Правосудие, внутреннее Спокойствие, содействует всеобщему Благоденствию и дарует Благо Свободы нам самим и нашему Потомству… Но вы противостали этому Союзу, а потому – уже преступники без суда и следствия.
Добрый человек не совершает преступления или потому, что он просто не может представить себе, как такое возможно, или потому, что у него сильны нравственные принципы. Если же проступок совершен, человек, его совершивший, испытывает не столько чувство совершенного греха, сколько чувство стыда. Вы не испытываете, насколько это очевидно всем нам, ни того, ни другого. А потому, еще до вынесения приговора нам всем ясно, что вы и ваш народ - преступники не только пред нашим Законом, но и пред Богом. Руку правого направляет Бог, а не фортуна шпаги. Но, похоже, вам это не известно».
Жертва: (Громко) «Господа представители высокой Правительственной Комиссии! Некогда Апостол Павел перед Синедрионом воскликнул: «Мужи, братия! За чаяние воскресения мертвых меня судят». И вы представляете, избежал суда и смерти. Замечательные были времена. Я говорю: «Нас судят без суда и следствия за надежду спасения человеческого рода истинным учением в последнее время. И уничтожают за сопротивление физическому уничтожению. Как вы думаете, меня помилуют?» (К Помощнику Прокурора): «Вы очень хорошо говорите про жизнь среди зверей, но делаете это лучше. Вы все делаете для того, что бы никто из людей не смотрел прямо в глаза вашему «Зверю» и не поднимал головы пред ним и пред вами – его служителями, и тем более – не мог сказать правду о нем и о вас».
Помощник прокурора: «Коллеги, я настаиваю, чтобы мы не выслушивали этого человека, не тратили напрасно время, но предоставили бы говорить нашим следователям, обвинителям и свидетелям. Я призываю суд на обвиняемого».
Сенатор – всем и Жертве: «Мы так и поступим, но на сегодня достаточно. Но имейте в виду (обращается к Жертве), что мои слова остаются в силе, я действительно продолжу задавать вам вопросы, без отчета Президенту я не вернусь».
Жертва: «Я к вашим услугам».
Все расходятся.
Рекомендации автора:
Смысл сцены – поднятие глобальных проблем человечества в границах «конца света», тайны беззакония и ближайшего будущего земли и человечества - не подвластное человеческому разуму, чтобы легко и просто относится зрителю к сценам сценария. А потому – решение данной сцены и аналогичных сцен должно быть экстра эмоциональным и раздражительным, как металлом по стеклу. Жертва идет «во банк», зарабатывает смерть, представители власти работают ради беспринципности, ради того, чтобы усыпить энергию всего окружения. В результате – столкновение разных духов, как столкновение двух тяжеловесных составов, как крушение всех устоявшихся основ существования – ни надежды на решение, никакой определенности. Апокалипсис сегодня. Топор в воздухе. Раздражение с деланным сарказмом, не уместные шуточки в адрес громоподобных слов, и здесь же желваки на лице и напряжение размышления. Резкое желание прекратить контакт и вспыхивающий неподдельный интерес к происходящему. Если результатом всех аналогичных контактов будет смятение, даже бессознательное, то цель достигнута.
Цветовое и музыкальное решение кадров – стандартный реализм осуществленного взрыва и скрежета металла при задаче «концов в воду».
Динамика кадров – взрывоопасная иллюзия покоя при фактическом перенапряжении.
